Что мы отвергаем?

• Чтения, которые сводят мифологию к романтизму национального государства.
• Интерпретации, превращающие богов в символы власти, а судьбу — в символ подчинения.
• Структуры, идеализирующие античный мир как “золотой порядок”.
• Системы, которые героизируют мифических персонажей, лишая их политической субъектности.
• Историческое понимание, ограничивающее сопротивление современными борьбами и отрывающее его от мифологического сознания.

Что мы поддерживаем?

• Заново открывать моменты личной воли внутри мифов.
• Каждый миф можно переписать и трансформировать.
• Видеть мифологию как архетипическую память нынешних свободных движений.
• Каждая фигура, говорящая “нет” власти — это элемент mythoanarkhia.
• Защищать природу, тело, язык и жизнь от божественного приказа.

Как мы пишем?

• Мы читаем мифы наоборот.
• Создаём альтернативные концовки.
• Переводим реплики на язык настоящего.
• Низвергаем богов и даем голос народу.
• Преобразуем мифы из легенд в инструменты.
• Каждый текст — это семя восстания. Каждая фигура — это эхо свободы внутри нас.

Для кого мы пишем?

• Для тех, кто выбирает существование, а не принадлежность.
• Для тех, кто не следует, а прокладывает путь.
• Для тех, кто против идеи короля, а не самого короля.
• Для тех, кто не просто видит наготу короля, но спрашивает, зачем он существует.
• Для тех, кто говорит не с Запада и не с Востока, а изнутри, снизу и сверху.

Последнее слово

Это не рассказ, а анти-рассказ.
Это не вера, а культура сомнения.
Это не путь, а призыв проложить свой собственный путь.
Мы не будем торговаться с богами.
Мы не будем писать о закованных героях.

Потому что мифы — не для царей,
а для тех, кто хочет уничтожить саму идею царства.

Это не публикация, а позиция.
Это не сообщество, а эхо.
Здесь нет лидеров; есть только принципы.

Mythoanarkhia — это освобождение мифа от власти.
Она существует не чтобы рассказывать прошлое, а чтобы освободить саму нарративность.
История — это не документ, миф — это интерпретация.
Она создает мыслительное пространство, где коллективный опыт звучит без власти.

Здесь нет наций, потому что нарративы древнее границ.
Никто не спрашивает про паспорт, язык, пол или идеологию.
Важна не личность, а вклад.
Остается не имя, а след.

Против академической стерильности и языка, превращающего культуру в товар.
Миф — это не музей; это живое тело.
Нарратив не потребляется — он открывается, разветвляется и множится.

В Mythoanarkhia есть направление, но нет лидера.
Направление определяется идеями, а не людьми.
Каждый участник — на равном расстоянии от другого.
Но направление текстов определяется следами на почве.

Язык этой структуры тоже идеологичен:
Против культурного доминирования английского, язык по умолчанию — эсперанто.
Но у каждого языка есть тело на этом поле.
Манифест многоязычен — ведь каждый миф рождается многоязычным.

Участие здесь — это форма оставления следа.
Можно вносить вклад временно или с постоянной личностью.
Но каждый вклад открывает новую артерию в коллективном мифе.

“Не миф, а митос. Не знание, а нарратив. Не история, а интерпретация.”
“Язык — это не выбор, а инструмент уравнивания.”

Mythoanarkhia — это не школа, а след.
Те, кто хочет идти по этому следу — уже здесь.